Иван Квасницкий: «Девять месяцев в застенках приюта» (28.08.22)
Дело Беспаловых. Девять месяцев руководитель Государственного бюджетного учреждения Новосибирской области Социально-реабилитационный центр «Виктория» Хихлова Зинаида Ивановна запрещает десятилетнему воспитаннику видеться с мамой. Просемейная общественность Новосибирска заинтересовалась этой историей. Разбираемся.
Мальчик (назовём его Петя) был домашним ребёнком, потому что с рождения отличался слабым здоровьем; он любил читать книги, учился на четыре и пять. Также любил кататься на велосипеде и роликах. Когда в школе его начали задирать старшеклассники, он, в силу мягкого характера, не мог дать им отпор. Поэтому в какой-то момент ему предложили откупиться: взять из дома золотые украшения матери и отдать их обидчикам. Именно с этого опрометчивого шага мальчика и началась трагедия Пети и всей его семьи, которая продолжается до сих пор. Отец строго наказал сына за воровство, и это впоследствии было расценено как акт безосновательного насилия над ребенком, практически, в духе садизма. В итоге, под предлогом «защиты от семейного насилия», Петю без суда и следствия и заперли в сиротское учреждение.
Мы об этой истории узнали недавно. В конце мая 2022 года была публикация на сайте «Комсомольской правды», на которую мы обратили внимание. Правда, журналисты предвзято представили семью: многодетная, православная, которая живёт по Домострою. Получилась такая картинка с негативным подтекстом. Полагаем, что в СМИ с октября 2021 года отрабатывали заказ на разгон новой волны по СБН.
История, описанная в статье, не отпускала. Примерно через неделю мы пообщались с главным редактором «Комсомолки» в Новосибирске и попросили контакты журналиста, который писал статью о семье. В телефонном разговоре корреспондент «КП» Никита Маньков сказал, что он хотел помочь маме Пети, предлагал ей связаться с общественниками. Было видно, что у него самого отношение к семье хорошее, и он сочувствует маме. Это и побудило нас взяться за общественное расследование.
Предыстория
В октябре 2021 года школа инициировала изъятие Пети за синяки, ребёнка изъяли пямо из школы. И после этого ни мама, ни отец в течение двух дней не знали, где находится их сын. Им сказали, мол, не беспокойтесь, мальчик в надёжном месте, а вам необязательно знать, где он находится. С нашей точки зрения, это вообще вопиющая ситуация.
После этого было судебное разбирательство, отца обвинили в «причинении физических или психических страданий» (статья 117 УК РФ). В конце мая 2022 года по решению суда отцу вынесли приговор – 6 лет лишения свободы.
Мама в начале этой истории была на пятом месяце беременности и в феврале этого года родила дочку. А Петя, которого в октябре забрали из школы прямо с уроков, до сих пор так и находится в ГБУ НСО СРЦ «Виктория», он ни разу не видел свою младшую сестренку, только на фото. Директор приюта не разрешает маме общаться с сыном: ни видеться в часы приёма, ни разговаривать по телефону. Весь персонал «Виктории» поддерживает этот запрет, который непонятно от чего возник, ведь мать не лишена родительских прав и даже не ограничена в них. Всеми силами она пытается вернуть ребенка домой. Но в ответ на эту материнскую настойчивость отдел опеки и попечительства администрации Дзержинского района Новосибирска в начале июня инициировал судебный процесс о лишении её родительских прав и изъятии уже всех четверых детей. Самой младшей дочке сейчас полгода, старшей – 16 лет (она в девятом классе), Пете, насильно и безосновательно удерживаемому в приюте, недавно исполнилось десять лет, его младшему брату – шесть. К слову, мама имеет высшее педагогическое образование (учитель английского языка), до декрета работала в банке.
22 августа по инициативе Новосибирского Координационного Совета (НКС) в защиту общественной нравственности, культуры и традиционных семейных ценностей состоялась встреча с уполномоченным по правам ребёнка в Новосибирской области Надеждой Николаевной Болтенко. Встреча получилась довольно конструктивной. Несколько раз за время беседы Надежда Николаевна высказала мнение, что никто маму лишать родительских прав не будет.
Впечатления о семье
С июня к этой истории подключились юрист Александрович Викторович Коваленин и журналист, правозащитник Галина Анатольевна Пырх. Они посетили семью, встретились с мамой, побывали у неё дома. Рассказывая нам о своём первом впечатлении, они подчеркнули, что были приятно удивлены и обрадованы тем, какая, на самом деле, это хорошая, дружная семья. Затем в июле знакомство с семьей состоялось у председателя центра «Семья и дети», психолога и семейного эксперта Надежды Сергеевны Артёмовой. У Надежды Сергеевны от встречи тоже остались самые хорошие впечатления.
Моё первое знакомство с мамой и её детьми произошло при следующих обстоятельствах.
2 августа мы, представители Новосибирского Координационного Совета, – юрист Православного правозащитного аналитического центра «Сорок Сороков» Георгий Борисович Солдатов, Надежда Сергеевна Артёмова, Галина Анатольевна Пырх и я, Иван Васильевич Квасницкий, представитель Новосибирмеого отделения Всемирного Русского Народного Собора, – решили удостовериться, действительно ли директор социально-реабилитационного центра «Виктория» З.И. Хихлова запрещает маме общаться сыном.
Как только сотрудники «Виктории» увидели маму с коляской, сестру и младшего брата Пети, его сразу схватили за руку и уволокли с детской площадки в здание, якобы на какие-то срочные занятия – хотя по расписанию это было время для посещений родственников приютских детей.
После длительных переговоров с руководством приюта двоих представителей общественности и маму пропустили в помещение. Я остался стоять за решёткой забора. Зато смог познакомиться с шестилетним младшим братом Пети. Я находился с одной стороны забора, а мальчик – с другой стороны, на территории приюта. Мы разговаривали через толстую железную решётку, что делало социально-реабилитационный центр «Виктория» больше похожим на какой-то режимный объект. Он предложил: «Сейчас я позвоню в звонок, чтобы вам открыли». Но никто не открыл. Я решил угостить его орешками. Мальчик сказал: «Я спрошу у старшей сестры, можно мне брать орешки, или нет». Такое послушание старшим говорило о хорошем воспитании.
С мамой мы встретились уже после того, как ей удалось пообщаться с сыном. Вместе возвращались по дороге от приюта «Виктория» до Александро-Невского собора, куда она собиралась зайти с детьми помолиться.
Характеристика на отца и старшую дочь
Примерно 8 лет назад мама Пети развелась со своим первым мужем. У неё на руках остались двое детей – он сам, слабый, с тяжелым заболеванием двухлетний малыш, и его старшая сестра, которой тогда было около 8 лет. Она познакомилась с человеком, который, невзирая на проблемы, связанные с уходом за больным младенцем, женился на ней и дал детям свою фамилию (по нынешним временам, это достаточно-таки серьезный мужской поступок). Все эти годы он был защитником и опорой своей семьи.
Старшая дочь училась до 8 класса на «отлично». В девятом классе, после того, как началась вся эта печальная история, инициированная школьным руководством, – помещение брата в приют, уголовное разбирательство, – у неё возникло отрицательное отношение к школьным педагогам. Плюс к тому, директор учебного заведения публично оскорбительно высказалась об её отце. Девочка написала письмо директору, что она больше не желает учиться в этой школе, и перестала ходить на занятия (тоже достаточно серьезный поступок). Полгода она не посещала уроки. Директор и учителя тоже не нашли ничего лучшего, как обидеться на свою ученицу, и решили её отчислить, хотя это явно было нарушением закона об образовании: ей должны были предоставить возможность сдать задолженности по предметам за полгода экстерном, или оставить на второй год. Вместо этого директор школы дала бывшей отличнице отрицательную характеристику.
Компьютер в подарок
В середине июля мы договорились с нашими московскими друзьями – соратниками из Московского городского родительского комитета о том, что они передадут для нашей подопечной многодетной мамы компьютер. Организовали его доставку из Москвы в Новосибирск и 13 августа, через 2 недели после похода в приют, вместе с Александром Викторовичем привезли компьютер к ней домой на радость маме и старшей дочери. Они угостили нас ужином, гречкой с грибами и различными соусами домашнего приготовления. Старшая девочка вместе с мамой приготовила для нас настоящую шаурму. Покупать такие кулинарные изделия в уличных киосках в семье не принято, поэтому было решено состряпать её самим: купили лаваш, сделали начинку и приготовили всё к нашему приходу.
Часа два мы разговаривали с ними о разных вещах, о жизни. На прощание нас одарили горстью леденцов на палочке, которые тоже были сделаны руками старшей сестры Пети. Леденцы оказались очень вкусные, мои девочки их быстро «приговорили».
Нам остаётся надеяться на то, что, рано или поздно, всё у этой дружной семьи будет благополучно. Но, как показывает практика, без общественного контроля подобные истории нередко заканчиваются плачевно. Органы опеки и руководство приютов не любят огласки своих действий. Это видно на примере громких дел, дело Борисевич, дело Низамутдиновых, дело Киселевых из Карелии. И свежее громкое дело мамы Олеси из Калининграда. И поэтому хочется привлечь внимание широкой общественности к этой, ставшей в последнее время довольно-таки типичной, ситуации изъятия детей у родителей при посредстве школы.
P.S.
И последнее, как информация к размышлению. Кому-то даже за совершённое убийство дают всего 9 месяцев ограничения свободы, а кому-то – всего лишь за строгое наказание сына в воспитательных целях – шесть лет. Это как?
Публикация по теме:
Александр Коваленин: «Жестокие защитники от жестокости. Когда закон подменяют личными взглядами на семейную жизнь, защита ребенка от жестокости сама становится жестокой к ребенку» (18.07.22)
Статья на сайте НКС от 18.07.22